Леонхард фон Линдендорф. Барон - Страница 45

Прискакав в замок, нашел Вилду и приказал ей, чтобы бак над моей ванной все время, пока я в замке, был наполнен теплой водой. И после моего отъезда тоже, так как моей ванной будет пользоваться молодая госпожа. Потом пошел сам повалялся в ванне и переоделся в чистое платье. Признаться, камиза и котта уже немного поднадоели. Камиза еще ладно – рубаха и рубаха. Но вот вместо котты хотелось что-нибудь другое, поинтереснее и поудобнее. А то получается, что две рубахи на себя напяливаешь, одна на другую. Только одна толще другой. В принципе, котарди подойдет. Вернусь – надо будет напрячь портных. Солдатам-то и так сойдет, наоборот, удобно – ни пуговиц, ни завязок каких. А вот офицеров можно и приодеть. А главное, себя не забыть.

Подъехали Курт с Гюнтером. Первым докладывал Курт:

– Ваша милость, у нас все закончилось хорошо. Ранен один солдат. При зачистке неудачно напоролся ногой на валяющийся меч. Отвезли к травнице. Она промыла рану, зашила и перевязала. Говорит, что через пару недель бегать будет.

– И что ты из этого понял, Курт?

– Как что? Осторожнее надо быть и под ноги внимательно смотреть.

– Это все верно, но не это главное. Солдат поранился и его отвезли к местной травнице. А где полковые травницы? Есть? И кто будет обихаживать наших раненых вдали от дома? Что хочешь делай, но добудь хотя бы по одной травнице на полк. Но боже упаси тебя действовать угрозами. Беды потом не оберешься.

– Да, они все ведьмы.

– Глупости, никакие они не ведьмы. Церковь за этим следит. Просто они хорошо знают травы. Сунут тебе в котелок травку незаметно, и будешь ты весь день по кустам комаров голым задом кормить. А вот пользы от травниц может быть очень много. Сам говоришь: и промыла рану, и зашила, и перевязала. Так что пошли по деревням толковых людей, пусть уговаривают. Хоть жениться пусть обещают, но чтобы травницы были. А я еще со своей знакомой травницей в городе поговорю, может, сумеет нам и ребят обучить. И еще. Это и тебя, Гюнтер, касается. Пошлите своих людей по деревням нашего нового баронства. Пусть сманивают молодых парней к нам в армию. Солдат нам скоро понадобится еще больше. Сами видите, если б мы вовремя сюда не подоспели, много гадостей гости могли наделать. Кстати, Гюнтер, сколько эти разбойники наших деревень разорили?

– Три деревни, ваша милость. Крестьян угнали, а деревни сожгли.

– Вот. Форты надо ставить. И по границе тоже. И держать там крепкие гарнизоны. На всех центральных дорогах. Чтобы могли некоторое время продержаться и дождаться помощи. А то так и будут наши деревни жечь. И лагерь совсем не укреплен. А там склады. Мы с Куртом завтра уходим, так что лагерь на тебе, Гюнтер. Оставим тебе весь второй полк. Пусть приходящих новичков гоняют как следует. Курт, назначь командира на полк. И потолковее. Чтобы дров не наломал, пока нас не будет. Хотя нет, оставим не весь полк, только вторую роту. Пушки для нее у Хайнца уже готовы. Первую роту возьмем с собой. Надо же кого-то гарнизонами в замках оставить.

– Так мы что, будем эти баронства оставлять себе?

– А зачем же мы туда идем? Конечно, оставим. Курт, всю баронскую родню – под нож. В обоих баронствах. Всех рыцарей с домочадцами – тоже. Но. Подбери из рыцарских дочек парочку поприличнее. Для себя и для Гюнтера. Оженю вас наконец. Хочу, чтобы у вас была приставка «фон». А после венчания делайте с ними что хотите. Хотите – живите и детей рожайте, хотите – в монастырь отправьте. А можете и придушить. Жены-то ваши. И никаких возражений – это мой приказ. Теперь ты, Гюнтер, докладывай.

Он сидел, выпучив глаза и открыв рот. Почему он до сих пор не женат, я даже не интересовался. Не старик вроде. Чуть за сорок. Хотя для этой эпохи возраст довольно солидный, но сохранился хорошо. Так что деток наделать еще успеет. В нем я был уверен, свою скорую жену он в обиду не даст. С Куртом вот посложнее. Ему что человеку горло перерезать, что курице… Да здесь все, в общем-то, такие.

– Да, пока не забыл. Дочек рыцарей, пожалуй, всех в живых оставляй. По возможности, конечно. Сегодня на ужине будет отец Бенедикт, уговорю его открыть у нас небольшой женский монастырь. Туда сдавать их будем. Все меньше крови прольем. Может, и зачтется когда. Все, Гюнтер, докладывай. Тем более ты уже вроде очухался.

– Да, ваша милость, умеете вы удивить… А докладывать, в общем-то, и нечего. У нас здесь все по-прежнему. Торговля нашими товарами разрастается. Купцов даже вторжение баронов не отпугнуло. А теперь их еще больше прибавится. Постоянно строим новые таверны и постоялые дворы. Работников опять не хватает. Заезжие купцы к нашим порядкам уже привыкли и ведут себя прилично. В каждой таверне за городом есть своя мыльня, так что, перед тем как отправляться в город, обязательно моются и выпаривают всех насекомых. Штраф-то платить неохота… А вот с благородными – беда. Один пытался прорваться в город силой, пришлось прострелить ему ногу. В ближайших к городу тавернах такого грязнулю принимать отказались. Где теперь обретается, неизвестно. Ускакал куда-то.

– Ну и бог с ним. Может, и помер уже где от заражения крови. Нам таких наглых скандалистов в городе не нужно. Что еще?

– Ну что еще, ваша милость… Прибыли растут, денег все больше, а вкладывать их некуда.

– Да, проблема. Денег мало – плохо, много – еще хуже. – Да, как говорила незабвенная Фаина Раневская: «Деньги, конечно, грязь, но до чего же лечебная!» И она права. Но ведь и в лечебной грязи можно захлебнуться. – Не знаю, что тебе посоветовать. Вернусь – подумаем. Кстати, мы сегодня с моей женой разработали одну интересную штучку для поддержания женской груди. Поговори с ней, может, и откроете новый цех. Уверяю тебя, товар будет просто разлетаться. Особенно во Франции и в Бургундии. Там модниц много.