Леонхард фон Линдендорф. Барон - Страница 60

Лагерь уже расширили. И уже даже начали строить дома для офицеров. Скромные домики на четыре комнаты с небольшим приусадебным участком. Заодно его и укрепляли. Теперь лагерь взять приступом было просто невозможно. Пушек понатыкали где можно и где нельзя. Потом придется разбираться. Ни к чему здесь столько пушек. Надо определить правильно сектора́ стрельбы, и все. Ну и иметь несколько в резерве, на случай выхода из строя какой-нибудь. Ладно, время найдется – разберусь. А пушки пусть будут. Их и в другом месте всегда использовать можно. Как говорится, много не мало.

Солдатики тут же разошлись по казармам и потянулись в мыльни. Горячей воды там у них не было, так, чуть теплая, но время летнее, не застудятся. А вот в офицерской мыльне, именно мыльне, а не бане, так как парилки там не было, просто бочки с горячей водой, тазики и для желающих – холодный душ. Одежду тут же отдавали служанкам на прожарку и стирку. Мы с Вилли тоже пошли в мыльню. Он сначала выкобенивался, но я пригрозил ему, что чумазого его никто ни в замок, ни в город не пустит, и он уступил. После помывки сидели в просторной светлой комнате завернутыми в чистые простыни и пили так называемый чай. Ждали свою одежду. Через полчаса нам принесли ее, чистую и просушенную. Он с удивлением смотрел на мои штаны, но молчал. Сам-то он носил шоссы и выглядел в них довольно забавно. Особенно для меня. Мужик в чулках – разве не смешно? А если учесть еще и шелковые подвязки… Но я старался сдерживать себя и не смеялся. Правда, некоторые офицеры подхихикивали, но они здесь не задерживались, чтобы не мешать нам. Нет, был бы я один, они бы так не смущались. А тут целый герцог, хоть и пленный.

– Ваше сиятельство, а почему вы моетесь вместе со всеми?

– Ну почему же со всеми? Солдаты моются отдельно. Здесь только офицеры. Знаете, ваша светлость, если уж я с ними в бой иду, то в мыльню сходить – ничего зазорного не вижу.

– А почему моих рыцарей в город не пустили?

– Они сейчас в пригородных тавернах. Вот приведут себя в порядок, помоются, избавятся от насекомых, и их пустят в город.

– Что за чушь?..

– Извините, ваша светлость, но в городе такой порядок. За неопрятный вид могут и оштрафовать. А если заметят насекомых на теле или в волосах, то могут и выпороть, а уж оштрафуют точно.

– Как это выпороть? Рыцаря – и выпороть? Вы в своем уме, ваше сиятельство? Это невозможно.

– Возможно, ваша светлость, возможно. В городе свои законы, и я их поддерживаю. Я и сам не люблю грязнуль. Вот мы с вами съездим завтра в город, и вы очень удивитесь, увидев, как он хорош. Другие мои города не хуже, но намного меньше.

– А сколько жителей сейчас в Линдендорфе?

– Точно не знаю, но тысяч восемь, наверное, уже есть.

– Ничего себе… Это не намного меньше, чем у нас в Дюссельдорфе. А если бы не ваши драконовские законы, то было бы еще больше. Но все равно с рыцарями так поступать нельзя.

– Ничего не могу поделать. Дура лекс, сед лекс – закон суров, но это закон. А я как граф стою на страже закона. Тем более ничего сложного в том, чтобы помыться, нет. Зато как приятно ощущать себя чистым и ходить в чистой одежде – вы ведь и сами это чувствуете… Ну ладно, пора отправляться в замок, там нас наверняка уже заждались.

От лагеря до замка было совсем не далеко, и я обычно проходил это расстояние пешком или бегом, но сейчас пришлось ехать на коне. Вилли пешком ни за что бы не пошел – невместно, ну а мне что, бежать рядом с его конем? Доспехов я не надевал, даже без кольчуги сегодня обошелся. Так-то я ее всегда таскаю, но вот сегодня не надел. Наверное, чтобы позлить Вилли. Он-то был в полном доспехе, даже шлем нацепил, выпендрежник. Правда, шлем все-таки снял во дворе замка, а то выглядело совсем уж смешно. Тут выскочили и крутятся вокруг дамы в легких воздушных одеждах, а он в железном горшке… Только я слез с коня, как на меня налетела и повисла на шее Ами. Привыкла так встречать, пока мы были одни. Вроде в приличном аристократическом обществе так не положено, но ей было все равно, а мне тем более. Я ее подхватил на руки и закружил по двору. Она счастливо смеялась, и я подумал, что ради этого смеха стоило где-то пару недель поболтаться. А уж как она ночью покажет, насколько она соскучилась!.. Я аж глаза от предвкушения зажмурил. Если б не гости, прямо сейчас бы ее в спальню потащил. Чертов герцог. На своих бы я и внимания не обратил.

Наконец она оторвалась от меня, и мы все прошли в замок. Я представил всем нашего вынужденного гостя. Людей было довольно много. Курт, Гюнтер, мои лейтенанты. И все с женами. Я на это, признаться, не рассчитывал. Думал, будут только Курт с Гюнтером. Видно, женушка подсуетилась. Ну да, из жен лейтенантов были и дочки рыцарей, и из ее баронства, и с ними она, наверное, хорошо знакома. А других притащили сестры Нотбек из своих баронств. Вот и получился целый графский двор. Придется сюда приглашать и прапорщиков с женами – те ведь тоже дочки рыцарей. Ну и толпа здесь соберется…

Сразу сели за стол. Выпили за окончание войны, за возвращение. За одержанную победу пить не стали. Из-за герцога. Он и так сидел насупившись.

На столе стояла серебряная и золотая посуда. Интересно, я ел всегда из глиняной. Хотя чему удивляться? Женщина в доме. Даже если папаша все пропил и она не нашла ничего нашего в замке, так ведь трофеев полно. Все подвалы забиты. Наверняка Гюнтер не устоял под напором моей жены, да и не только моей, скорее всего. Наверняка во всех домах посуда как минимум серебряная. Да и ладно. Мне не жалко. Сам замок тоже изменился. Стены задрапированы какими-то тканями – во всяком случае, в этом зале, в других я еще не был. Стол накрыт белой скатертью. И вообще, все выглядело как-то обихоженно, что ли.